Начало конца

Петроград. Зима 1917 года. Везде «хвосты» – длинные очереди за хлебом, бакалеей, крупой – они стоят у каждого магазина. В городе не хватает топлива, продовольствие в дефиците. Ощущение, что вот-вот все закончится, витает в воздухе. «Все» – это царский режим.

К 1917 году монархия исчерпала себя. Череда поражений на фронте, затяжная война, массовый отток людей из деревни, что сказывается на производстве зерна, политический кризис, к которому привели непопулярные решения царя. Никто, кроме группки верных царю людей, в монархию не верит – ни эсеры, ни большевики, ни кадеты, ни анархисты. На улицах требуют созвать Учредительное собрание, которое установит новую власть.

В поэме «Двенадцать» Александр Блок рисует это ощущение всеобщего тягостного ожидания так:
 
От здания к зданию
Протянут канат.
На канате — плакат:
«Вся власть Учредительному Собранию!»
Старушка убивается — плачет,
Никак не поймет, что значит,
На что такой плакат,
Такой огромный лоскут?
Сколько бы вышло портянок для ребят,
А всякий — раздет, разут…

Художественный маркированный конверт СССР «Вся власть Советам!», 1967 год

В «хвостах» обмениваются новостями и слухами. Царя и царицу открыто обвиняют в шпионаже в пользу Германии, подготовке сепаратного мира, в государственной измене. 22 февраля Николай II уезжает из столицы в Могилёв, в ставку. Отсутствие императора в столь тяжкое время воспринимается людьми как предательство...

23 февраля (8 марта по новому стилю) работницы ткацкой фабрики на Выборгской стороне останавливают работу в знак солидарности со всеми трудящимися женщинами. Они требуют хлеба и лучших условий труда. Социальные требования быстро становятся политическими, и к работницам присоединяются люди с других соседних фабрик. К вечеру бастуют 128 тысяч человек на Выборгской и Петроградской сторонах. Колонны демонстрантов идут по Невскому проспекту с лозунгами «Долой войну!», «Долой самодержавие!», «Хлеба!». Бастовавшие громят встречавшиеся по пути магазины, ищут спрятанные продукты, потому что ходят слухи, что многие лавочники прячут запасы в подвалах.

24 февраля бастуют уже и рабочие Васильевского острова, Нарвской и Московской застав, Невского района. Весь город охвачен грандиозной забастовкой. Полиция стреляет по демонстрантам, казаки разгоняют их нагайками, демонстранты в ответ избивают и убивают полицейских.

25 февраля встал транспорт. Бастовало уже более 300 тысяч человек. И только в этот день, спустя два дня после начала революции, Николай II узнал о беспорядках в столице. Царь потребовал от командующего Петроградским военным округом С. С. Хабалова подавить бунт.

26 февраля к подавлению восстания привлекают солдат, которым раздают патроны и приказывают стрелять по рабочим. Однако, вопреки ожиданиям, солдаты переходят на сторону рабочих, дезертируют из военных частей. И на следующий день, 27 февраля, начинается настоящее вооруженное восстание. Солдаты Волынского полка, рабочие с орудийных заводов идут поджигать и захватывать административные здания... Огромная толпа собирается на Невском, кое-где случаются потасовки между полицейскими и митингующими. Солдаты открывают двери «Крестов» и выпускают заключенных. Французский посол Морис Палеолог смотрит на происходящее из окна и не верит своим глазам: «Мост, обычно такой оживленный, пуст. Но почти тотчас же на том конце, который находится на правом берегу Невы, показывается беспорядочная толпа с красными знаменами, между тем как с другой стороны спешит полк солдат. Так и кажется, что сейчас произойдет столкновение. В действительности обе массы сливаются в одну. Солдаты братаются с повстанцами».

Толпа идет к Таврическому дворцу, где заседала Государственная Дума, которую Николай II приказал распустить. Кто власть – непонятно. Государственная Дума выбирает Временный комитет, митингующие – собственный орган власти, Петросовет. Царское правительство предлагает Николаю II распустить себя, так как не справляется с ситуацией в городе. Николай II 28 февраля отправляется из Могилёва в столицу.

Так начинается конец царской власти. Уже 2 марта Николай II отрекается от престола в пользу брата, который в свою очередь также не берет на себя эту ответственности и отрекается.

Серия почтовых марок РСФСР «Рука, разрубающая цепь», 1918 год

Историки спорят о том, могли бы события февраля 1917 года привести к иному исходу? Разумеется. Николай II мог оставить в столице наиболее лояльные войска, жестко подавить мятежников, установить, в конце концов, военную диктатуру. Так же он мог пойти на выполнение всех требований митингующих, учредить народные органы власти и остаться номинальным лидером государства, каким является, например, британский монарх. Тогда, скорее всего, монархия могла бы сохраниться и трансформироваться в конституционную. Однако Николаю II и его окружению не хватило способностей справиться со страной, находящейся в долгом политическом кризисе, усугубившемся войной.

Увы, история не знает сослагательного наклонения...

Серия почтовых марок СССР «60 лет Великой Октябрьской социалистической революции», 1977 год

Ирина Кварталова